БОЛЬШАЯ ВЕЧЕРНЯЯ СТАТЬЯ. " РУССКИЕ ВЕРНУЛИСЬ!!! ...ДА В ПРИНЦИПЕ МЫ НИ КУДА И НЕ УХОДИЛИ..."ЧАСТЬ 2

Состояние сегодняшней Европы по-прежнему предопределяется поражением Гитлера и экономическим крахом Советского Союза. Оба эти события способствовали укреплению американской гегемонии. Сегодня для Европы остается актуальной все та же дилемма: объединение и унификация или сохранение национальных государств и своеобразия. На Востоке люди хотят такого же материального благосостояния, как на Западе, и немедленно; но при этом, подобно голландцам и французам, ирландцам и итальянцам, поляки и чехи настороженно относятся к идее об отказе от своей 'особости', от своеобразия. В этом суть головоломки, с которой столкнулась Европа: куда ей идти - к экономическому сверхгосударству транснациональных корпораций, или к 'национальным квартирам' и сохранению их особенностей.
[cut Читать дальше...]
Собираясь с силами после крушения СССР, Россия хранила молчание, отчужденно держалась в стороне - как раненое животное, тревожась о собственном будущем, но готовясь к выздоровлению.

Причины, по которым США с такой мстительной радостью бомбили Белград - столичный город посреди современной Европы - в ходе балканских войн в девяностые, сегодня ясны. Причиной была Россия! Время проясняет суть исторических событий, в которых трудно разобраться по горячим следам. Тогда Россия еще была беззащитна. США могли творить в мире все, что пожелают. В период водораздела, начиная с 1989 г., Россия 'рассталась' со многими странами. Но она продолжала поддерживать Сербию, родину своих братьев - южных славян. И, кстати, во всеобщей бойне, в которую превратился распад Югославии в 1990-х, сербы вряд ли проявляли больше жестокости и совершали больше преступлений, чем хорваты, боснийцы или албанцы. Но НАТО, где первую скрипку играл Вашингтон, решила, что бомбить следует именно Сербию, а Америка взяла на себя роль главного палача. Она была полна решимости сокрушить Сербию, оторвать от нее колыбель сербской государственности - Косово, обреченное на превращение в очередного вассала США и 'площадку' для одной из самых крупных американских военных баз в Европе. В результате в 2007 г. Косово стало еще одним звеном в цепочке американской политики окружения России.

Да, с прежними привычками 'сдерживания' Великороссии трудно расстаться!

И все же некоторые понимали, что Россия им не враг. Она была врагом для других - для неолиберальной политической верхушки в Вашингтоне. И социализм был не их врагом, а врагом той же верхушки. События порой выходят из-под контроля. Они происходят как бы сами собой, кружатся в водовороте истории. Тем не менее, мы пытаемся их истолковать и понять. А затем занимаем позицию - за или против. Понять - все равно что открыть новый мир, принять новую веру. Вашу жизнь наполняет бунт, и все выглядит не таким, как раньше.

Поскольку любые исторические явления - по определению неясные и неоднозначные - открыты для новых истолкований, я пришел к убеждению, что отношение к советскому коммунизму, и в том числе сталинизму, тоже ждет пересмотр. Если мы возьмем на себя труд приглядеться повнимательнее, отбросить шелуху обмана и пропаганды, история покажет нам, что сталинизм и советский национализм отчасти стали реакцией России на политику окружения, которую проводил против нее Запад со времен революции. Поэтому и сегодняшней реакции России удивляться не стоит: ведь Америка продолжает все ту же политику окружения, пытается отодвинуть ее границы все дальше на восток, создавая американско-натовские базы в Турции, Ираке, Косово, Грузии, Италии, Германии, Польше, других странах, разворачивая печально известный и бесполезный противоракетный 'щит', а теперь еще и пытаясь поглотить Украину - а она для России все равно что Новая Англия для США.

Немецкий поэт-скиталец Райнер Мария Рильке называл родными две страны: Богемию, где он появился на свет, и Россию, которую он полюбил. Он много лет изучал русский язык и историю, затем переводил на немецкий Достоевского и Чехова. Его душа принадлежала дореволюционной России, и саму революцию он не принял. Тем не менее мне хорошо понятны слова поэта-бродяги, обращенные к художнику Леониду Пастернаку (отцу Нобелевского лауреата Бориса Пастернака), в которых раскрывается его любовь к старой России: 'Чем я обязан России? Она сделала меня тем, кто я есть . . . мои самые глубокие корни - именно здесь. . . . Но даже если мы не доживем до ее возрождения, глубокая, подлинная, иная Россия уцелела, она лишь вернулась к своей тайной жизни, как уже было раньше, во времена татарского ига; как можно сомневаться в том, что она существует, что она собирает силы в этом потаенном месте, невидимая для собственных сынов, и медленно, с обычной неторопливостью идет к будущему - вероятно, еще далекому?'

Осознание этой скрытой силы, учет российского мировоззрения и международного аспекта Русской революции - ключ к пониманию ее успеха, значения коммунистического интернационализма и лозунга 'Пролетарии всех стран, соединяйтесь!' Ленин предостерегал: без пролетарских социалистических революций в Западной Европе Русская революция обречена на поражение - ее задушит контрреволюционная буржуазия. Первоначально русские революционеры во главе с Троцким и Лениным не питали иллюзий относительно возможности торжества их дела в одной отдельно взятой стране - ключом к победе должна была стать перманентная мировая революция. Троцкий и Ленин не могли не учитывать присущее русскому человеку мировоззрение.

В основе советского коммунистического интернационализма лежит вековечная, очень русская идея: всечеловеческое братство. Думаю, без этого аспекта понять Россию и Русскую революцию невозможно. На деле русские - европейцы, только они космополитичнее большинства европейских народов, и уж точно космополитичнее зацикленных на самих себе американцев. Воплощением русской концепции всемирного братства, всечеловечности, был никто иной как Достоевский. Более того, до великих войн 20 столетия национализм был в общем-то чужд российскому менталитету. Николай Бердяев, глубокий мыслитель и плодовитый публицист, порвавший с марксизмом и большевизмом, и эмигрировавший в Западную Европу в 1922 г., отмечал: российский коммунизм по сути представляет собой в измененной и искаженной форме все ту же русскую мессианскую идею братства народов (не путать с помешательством Америки на мессианстве религиозного толка!), и в этом смысле отражает религиозность русского мышления. Пусть даже история неоднократно демонстрировала утопичность русской идеи всечеловеческого братства, настаивал Бердяев, советский интернационализм уходит корнями именно в эту давнюю, глубоко укорененную в народном сознании идею.

Коммунизм и религия! Мы вновь и вновь возвращаемся к этой теме. Но иначе и быть не может, если речь идет о России! Краеугольным камнем российской этики традиционно служит милосердие, которое русские, в отличие от этики англосаксов, не смешивают со справедливостью. В российской эсхатологии второе пришествие Христа - не судный день, а заря будущего мира - нового, третьего мира. Традиционно русский ищет спасения в покаянии и нравственной жизни, где главный этический принцип - милосердие и братство всех людей.

Александр Блок, крупнейший российский поэт после Пушкина, в 1918 г. написал свое величайшее произведение 'Двенадцать', посвященное Русской революции. Зимой, сразу после прихода к власти большевиков, отряд из 12 красногвардейцев - двенадцать апостолов разрушения - идет по обледенелым улицам Петрограда, грабя и убивая. Во главе, под красным флагом, мы видим фигуру Христа - 'снежной россыпью жемчужной, в белом венчике из роз'. За первые три года поэма разошлась двумя миллионами экземпляров, попала в каталог Ватикана; в фашистских государствах она была запрещена.

Для простых людей, поддержавших революцию, коммунизм как таковой был чужеземным, западным понятием, навязанным народному восстанию компартией, сумевшей после нескольких лет хаоса дисциплинировать и организовать стихийную разрушительную силу масс. В первые годы после революции даже понятия 'большевизм' и 'коммунизм' воспринимались по-разному: первое характеризовало революционное движение народных масс, второе - 'иностранную' идеологию.

Часто приходится слышать: большевики успешно 'оседлали' революцию, потому что русские - это народ, но не нация. Писатель и теолог Владимир Вейдле с горечью говорил об 'ужасной пропасти между культурой высшего класса и народной культурой'. Государство и его символы - Православная церковь и двуглавый орел - всегда были для народа чем-то далеким; для этих непокорных людей царь был 'царем-батюшкой' - этаким малым божеством. Сталин хорошо это понимал - потому он и стал жестким и неуступчивым Вождем, новым 'царем-батюшкой'.

У европеизированных русских - 'западников', споривших со 'славянофилами' - 'роман' с российским народом никогда не налаживался. Но хотя первое поколение марксистов-интеллигентов (а почти все его представители были западниками) и считало народные массы препятствием на пути к новому обществу, которое они хотели создать, их тем не менее объединяло с народом неприятие буржуазного либерализма, привязанность к безграничным просторам гигантской страны и осознание ее величия. Задолго до этого Толстой выразил отвращение народа к буржуазным либералам такой фразой: 'Я сижу у человека на спине, душу его и заставляю меня нести, и в то же время уверяю себя и других, что мне его очень жаль, и я хочу облегчить его долю всеми возможными способами кроме одного - слезть с его спины'. Подобный образ мысли, естественно, у сторонников буржуазного капитализма может вызвать только ужас.

В этом смысле советский коммунизм постепенно начал напоминать великорусский национализм царских времен. Таким образом, Советская Россия с легкостью превратилась - и не могла не превратиться - в нечто совершенно иное, чем предполагали первые революционеры. Национализм! Сопротивление иностранной интервенции. Строительство социализма в одной, отдельно взятой стране.

Сегодня мы также можем четче увидеть сходство и различия между советской и современной Россией. Возникает подозрение, что под покровом цинизма сегодняшних лидеров и алчностью нуворишей все еще пульсирует другой ритм - человечный русский ритм, бескорыстный и отличный от европейского эгоизма и своекорыстия. Ведь связь с родиной заложена глубоко внутри у каждого русского. Несмотря на печать капиталистического корпоративизма, которую он наложил на страну, Путин остается русским до мозга костей. Что-то возвращается, что-то остается неизменным - Москва снова обрела многоцветье, как двести лет назад: розовый, красный, желтый, голубой, охра. . . и все это увенчано зеленью крыш. И все же, что-то еще не так - в воздухе разлита какая-то неопределенность, риск, нет ощущения безопасности, что гарантировало и царское, и советское государство. Думая о России, чувствуешь: в любой момент может случиться что угодно. Думаю, эта неопределенность, как и в послереволюционной России, отчасти связана с американской политикой окружения и тревогой россиян - сможет ли власть дать ей отпор.

Позвольте описать некоторые личные впечатления из тех - 'перестроечных' - времен, когда я работал журналистом в Москве: на мой взгляд, они отражают дух этой страны, в которую так легко влюбиться. Вас словно возвышает великий русский язык, окружающий вас со всех сторон. Вы ощущаете его благородство. Один русский как-то напомнил мне о двойственности, связанной с этим языком, о надежде и страхе одновременно, что принесли миру люди, говорящие по-русски - надежде, которую коммунизм давал угнетенным, и горьком разочаровании от несовпадения мечты с реальностью. Так или иначе, вы ощущаете, что Россия - другая. Вы начинаете понимать российское мировоззрение, идею России-матушки, осознаете, как нетрудно подлинной патриотической любовью полюбить эту огромную землю, которая для ее жителей равносильна целому миру. Утверждение о том, что везде все решает в первую очередь политика, стало общим местом, но причинно-следственные связи зачастую уходят в пустоту. Хотя Сталин доказал, что утопия обладает собственным безумием, сегодня порой кажется, что ничего этого просто не было. А ведь пару коротких десятилетий назад русские еще ощущали присутствие Сталина. Его призрак еще бродил среди них. В воздухе еще ощущался запах старых времен - сталинской эпохи, и того, что было до нее. Постепенно понимаешь: не за все можно возложить вину на ту или другую сторону. Одна сторона не была девственно белой, а другая - не была непроглядно черной.

Когда речь идет о сегодняшней политике окружения России, на поверхность постоянно всплывает 'украинский вопрос'. Украина несет потенциальную угрозу новой России и ее авторитарной корпоративной модели. Украина несет угрозу и американо-российским отношениям в целом. Выбор, который, казалось бы сделала Украина в ходе 'оранжевой революции' 2004-2005 гг., вновь обострил напряженность между Россией и Западом. Если ориентированная на Запад, неолиберальная Украина добьется экономического успеха, как это повлияет на россиян? - гадали лидеры в Москве. Что если российский народ захочет последовать примеру соседей?

Украина, большая страна с 50-миллионным населением, это по сути - Франция Восточной Европы. Поэтому вопрос, где именно проходит восточный рубеж Европы, имеет не только риторический смысл: с 1991 г. США и западноевропейские государства целенаправленно отодвигают этот рубеж на восток, к самым российским границам. Ослабленная постсоветская Россия была не в состоянии остановить этот натиск. На другую сторону 'перебежали' не только бывшие советские восточноевропейские сателлиты - от Болгарии до Польши; даже бывшие советские республики - Литва, Эстония, Латвия и Украина - повернулись лицом к Западной Европе.

Но Украина - особый случай. Именно она стала колыбелью российской государственности, центром славянской Киевской Руси. Отношение Запада к 'новой-старой' Украине столь же сумбурно, как и эмоции самих украинцев, вечно раздираемых между Востоком и Западом. Украинцы, как и россияне - многочисленный народ, желающий самостоятельно решать свою судьбу, не раз за многовековую историю приводившую его к катастрофе. Главная проблема в том, что у украинцев - как бы две души. Восточная душа толкает их к сближению со старшими братьями-великороссами, а западная побуждала отчаявшихся ярых националистов тесно сотрудничать с нацистской Германией в борьбе против Советской России. Западная душа Украины рвется в Европу, восточная же отдает предпочтение 'особым отношениям' с Россией.

В 2004 г. 'оранжевая революция' вознесла на вершину власти прозападно настроенных реформаторов. Но уже год спустя кандидат, поддерживаемый Кремлем, победил на первых в стране свободных парламентских выборах и занял пост премьер-министра. Этот результат в очередной раз продемонстрировал: традиционный раскол страны на Восток и Запад. Из-за многовековых разногласий срываются все попытки сформировать единую нацию.

Для Украины, лежащей на перекрестке между Европой и Россией, характерны сразу три тенденции - лингвистическое, историческое тяготение к России; ностальгия по советскому прошлому с его грандиозными масштабами и всеобщим планированием, и стихийно демократическое, капиталистическое, неолиберальное прозападное течение. Тем не менее, в глазах многих россиян и украинцев их народы - фактически единое целое; недаром украинцев часто называют 'малороссами'.

То, что такая большая и мощная страна, как Украина, быстрыми шагами движется на Запад, справедливо встревожило Москву. В 1990-х Украина предоставила воинский контингент для миротворческой операции в Косово. Затем она направила войска и в Ирак. Для России последней каплей стало прозвучавшее в мае 2002 г. заявление Киева о том, что страна будет стремиться к членству в ЕС, НАТО и ВТО.

Западная Украина имеет традиционные тесные связи с Европой, особенно с Польшей. Именно в западных районах страны, присоединенных к Украине лишь в результате расширения территории СССР после Второй мировой войны, всегда сильнее всего проявлялся украинский национализм.

На Востоке Украины все обстоит совершенно по-иному. В 10-11 веках Киевская Русь была крупнейшим государством Европы. Ее культурно-религиозное наследие заложило основу украинского национализма. В конце 18 века [так в тексте - прим. перев.] Россия присоединила территорию Украины. После крушения царской России в 1917 г. Украина на короткое время (1917-20 гг.) обрела независимость, но была вновь завоевана и вошла в состав СССР. Весьма многочисленное меньшинство населения Украины составляют русские или русскоязычные. Российское влияние особенно велико на промышленном Востоке страны, где преобладает русское православие.

После самой России Украинская ССР была самым важным компонентом Советского Союза в экономическом плане. После обретения независимости в декабре 1991 г. на Украине началась было приватизация, но сопротивление в рядах самого правительства блокировало реформы. К 1999 г. объем промышленного производства снизился на 60 с лишним процентов по сравнению с 1991 г. Зависимость Украины от поставок энергоносителей из России и отсутствие структурных реформ придает ее экономике уязвимость. Хотя посткоммунистический переходный период, казалось бы, завершился, изменения в стране носили иллюзорный характер. Коалиционное правительство переживает то взлеты, то падения: его деятельность характеризуется катастрофической экономической политикой, разгулом коррупции и 'газовой войной' с Россией. В то же время Россия остается крупнейшим торговым партнером Украины, и население Востока и Юга страны отдает ей предпочтение перед Западом. Импульсивное движение Украины в сторону Запада замедлилось. Хотя по логике выбор между Россией и Западом для нее исключен, - поскольку Украине нужны они оба - в состязании между Россией с одной стороны, и Европой и США с другой, если оно, конечно, будет честным, победа Москвы на мой взгляд неизбежна.

Россия полвека 'отступала' перед Западной Европой. Теперь, когда она имеет такое оружие, как природный газ, это отступление закончилось. Поскольку экономическое будущее Европы во многом зависит от российского газа, она прекратила попытки демократизации России. Только дружеские отношения с ней могут дать результат. Европа больше не в состоянии активно подталкивать Украину к демократии. Америка, однако, может это себе позволить, и позволяет. Именно с напористой, грубой, высокомерной внешней политикой США связаны причины, по которым Украина все время колеблется. Для России же переход Украины в американский лагерь означал бы то же самое, что для США внезапное присоединение Нью-Гемпшира к Канаде или Техаса к Мексике.

Америка может сколько угодно изворачиваться и грозить, тянуть и толкать: Россию ей все равно не остановить. Она вернулась навсегда.

Поддержка Евросоюзом членства Украины в ВТО и демонстрация уважения к демократическому выбору ее народа выглядят проявлением дружбы и сотрудничества - в глазах прозападно настроенных украинцев. Для России и украинцев, ориентированных на Восток, все это, напротив, выглядит угрожающе, за всем этим угадывается 'подводное течение' - экономический шантаж. В ответ Москва поддерживает на Украине пророссийских политиков, грозящих восстанием на Востоке и Юге страны; сама же она может в любой момент перекрыть поставки газа Киеву, или повысить расценки за 'голубое топливо'.

Таким образом, вопрос о том, где кончается Запад и начинается Россия, немаловажен для всего мира. Россия снова превратилась в игрока мирового масштаба. Наряду с Китаем и Индией она берет на себя одну из главных ролей на международной арене. Россия утратила большую часть своей империи, но ее стремления по-прежнему масштабны. Сегодня она демонстрирует мускулы в азартной и рискованной политической игре. Москва пробует вести переговоры с Ираном по 'ядерному вопросу'. Она берет на себя роль посредника в отношениях с ХАМАС в Палестине.

Усиление России тревожит Вашингтон и, в меньшей степени, Европу. Однако многим другим странам мира такой противовес необузданному унилатерализму США, как сильная Россия, импонирует: 'холодную войну' и характерную для нее низкую степень риска они предпочитают 'горячей' войне Вашингтона в Ираке или его угрозам нанести ядерный удар по Ирану. С другой стороны, слабость России ставит под угрозу международный баланс сил. Распад СССР расчистил путь для 'Америки превентивных войск', чьи руки развязаны, позволяя ей наносить удары там, где она пожелает, и когда пожелает. Америка проявляет наибольшее дружелюбие к Москве только тогда, когда Россия расколота и бедна, когда ее экономика лежит в руинах, а империя распалась.

Вашингтон не в состоянии контролировать Китай или Индию. Не сможет он в конечном счете 'сдержать' и Россию.

Тем не менее окружение России продолжается. Прошлой весной Болгария, недавно вступившая в НАТО, согласилась разместить на своей территории как минимум три американские базы и 2500 солдат; впервые за 1325 лет существования этой страны на ее земле появятся иностранные войска. Главный пункт соглашения заключается в том, что Вашингтон может направлять размещенные в Болгарии войска в третьи страны, не испрашивая согласия Софии. А совсем недавно Чешская Республика согласилась на размещение объектов противоракетного 'щита'.

Превращение Болгарии и Чехии, Грузии и Косова в звенья цепи, которой Вашингтон опутывает Россию, говорит о практической непредсказуемости расширения американской империи - и все это не может не пугать Россию. По данным Министерства обороны США в разных странах мира расположено 700 американских военных объектов; на самом деле их количество достигает 1000. Опять же по данным Пентагона, американские войска размещены в 135 из 192 государств мира. Статистические данные о реальной численности вооруженных сил США различаются - здесь правит бал секретность. Официально она составляет 1500000 человек, из которых примерно 250000 дислоцируются за рубежом. Но возможно на самом деле за пределами США находится куда больше солдат - все та же секретность. Не знаем мы и что это за солдаты: подразделения ЦРУ, спецназ, или наемники.

Гейтер Стюарт - старший редактор и обозреватель Cyrano's Journal/tantmieux, писатель и журналист. Живет в Италии. Он давно изучает русскую культуру и особенно интересуется событиями, связанными с Россией в период после крушения коммунизма. Его статьи и репортажи публикуются в ряде ведущих интернет-изданий, привлекая большую читательскую аудиторию. Его сборники рассказов - 'Ледяное течение, единственный курс' (Icy Current, Compulsive Course), 'Быть незнакомцем' (To Be A Stranger) и 'Однажды в Берлине' (Once In Berlin) вышли в издательстве Wind River Press. Скоро выйдет в свет его роман 'Эшвилл' (Asheville)[/cut]

Оригинал